Ни о чём..

Оперевшись о косяк,
В дверь колотит, как дурак,
С выпендрёжом, так и сяк,
Ну, короче, это враг!

Что же делать? Вызывать
Быструю полицию,
Или сразу надевать
Форму, амуницию?

Ожила во мне сама –
Угадайте, кто она? –
Стуком тем возбуждена,
Неизбывна, как жена,
Стойкая, как женщина,
Всем чем надо снащена,
На парадах взращена –
Смелая военщина.

И настал смертельный бой,
Честный, словно сам с собой,
С виду, будто мордобой,
Но – предвещенный судьбой,

Спросишь, как мои дела? –
Я отвечу сразу всем:
Вся семья моя цела,
Излечился я совсем.

29 декабря 2020, Новосибирск
 

Мы ни шатко ни валко идём по реке,
по пятам ДВСного смога.
Эх, к Оке бы сейчас, но убитой Оке
тяжела даже эта дорога.
За спиной нет ни крыльев, ни жён, ни детей,
остальное – исчезло в тумане.
«Всё пройдёт…» – обещал нам один иудей,
не соврал. Но мечта всё же манит.
То мы спим, то вращаем баранку-штурвал
безутешно и попеременно.
Тех, кто синюю птицу от жизни урвал
ни догнать, ни узнать поименно.
Трое в лодке давно ищут свой океан,
отпускные на ветер швыряя.
Что им берег турецкий, изнеженность Канн,
беспардонное танго, бесстыжий канкан –
грезят люди ключами от рая…

15.12.2020

«Дебри»
Художник Сергей Меренков ©
 

То соплячка, то стерва, то ягодка.
И конечно же…
Богу пенять?
А пригубишь, пьянит:
до чего сладка!
Что же будет в её сорок пять?
 

При свете дня и в свете перемен
пришло «добро» и кэш на киноленту:
сто лет в обед! Есть повод, контингенту,
подарок сделать: патриарх, фронтмен.
Эй, запрягайте, нужно поспешить,
как жизнь велит. Или чуть-чуть поболе.
Вошли в избу поговорить о роли:
на зеркале платок
и ни души…
 

Фото моё.
 

Я любил, когда утром, топили мы печь,
Ты с мороза вносила дрова на весу,
И с полешек, что в печку стремились залечь,
На растопку снимала рукой бересту.

А потом поджигала ты спичкой одной,
И огонь разгорался в дровишках сухих,
И тепло согревало холодной зимой,
В наших комнатах двух, нас с тобою, двоих.

И от тёплой стены грелись, к ней прислонясь,
Грызли семечек жареных, серый кулёк,
Ты мне книжек читала красивую вязь,
Я ж смотрел, как за дверцей горел огонёк.

Я тебя вспоминая, стараюсь сберечь,
Твоих, ласковых, мягких ладоней тепло,
Пусть всегда топит память, ту жаркую печь,
Чтобы в сердце моем было также светло…

04.12.2020
 

И зайдет, надеясь, что не в туне
Снова будет нянчить скрипку дед,
Извлекая музыку на свет,
Трость смычка пустив гулять по струнам.
Простенькой мелодии букет
Хоть и будет ею спешно спет,
Но простится торопливость юным.

Двух дедов окутав чем-то тёплым,
Голос, что кружил под потолком
Ветреным весёлым мотыльком,
Вдруг замрет. Под лампочкою блёклой
От любви зайдется ходуном
Сердце одного, а на другом
На носу в очках вспотеют стекла.

Ей захлопают, а им наградой —
Полный счастья полудетский взор,
Рядом с ними в дрёме лишь Трезор,
Этому по правилам так надо —
Делать скучный вид под разговор,
Носом чуя предстоящий спор,
С каплей ностальгического яда.

Пусть бессонниц бродит вереница,
Пусть у предков дни наперечёт,
Если время выставит им счёт,
То они не станут мелочиться,
В час, когда им крупно повезёт
Юной внучке выставить зачёт,
Музыкальной школы ученице.
 

Ноябрь, осень, слякоть, зябко, шарф.
Больницы, санитары, коридоры нескончаемые.
В названиях этих множества лекарств-
запуталась. Гнетущее отчаяние.

Усатый, хмурый врач сказал «нельзя теперь!
Ограничений жёстких будет нынче много!"
Он целый список "беспощадно" накатал.
И по-джентельменски пояснил «куда ведёт дорога».

Отец ответил нелюбезно, резко, как всегда,
что, поживем, увидим, мол, куда судьба затянет.
И всё звенел ноябрь в телефонных проводах,
а он всё неустанно ждал, когда же Новый год настанет.

И Новый год настал и Рождество потом и Пасха.
А тот коньяк армянский в стареньком серванте все пылится.
Ноябрь, стужа, пасмурно, пальто и насморк.
И иней твой последний на ресницах серебрится.