Ни о чём..

Уже тихонечко, но тает,
Уже на март настроен нос,
И Солнце тёплыми перстами
Дырявит на реке торос.

Ещё студён весенний ветер,
Но, нараспашку, ходим мы,
Как будто в нас проснулись дети,
Сжигая чучело зимы.
 

Досталось нам Петра наследство-
Впадаем в детство каждый год,
От этого не отвертеться-
Традиция такая вот.

В который раз приказом Совнаркома
Мы отмечаем Старый Новый год.
Так пожелаю всем своим знакомым-
Пусть счастье дважды вас найдёт!


 

Я энергичен и упрям.
Стихи ваяю не в постели
И то, что вам сейчас пишу
Никто не осквернит рублём,
Но жалко мне, что к этим дням
Столы почти-что опустели.
Мы в холодильниках своих
Чего нибудь — да наскребём.

Пропустим рюмку — может две,
Бутылка пустится по кругу.
Пускай порхает над столом
Слегка нетрезвый херувим.
Поставим тазик с оливье,
Поможем справиться друг-другу
И тех, кому закуска в лом
Пивком холодным похмелим.

Но вот опять – в глазах азарт,
И лица словно в карусели.
Гирлянду кто-то погасил
В знак середины января.
Не забывайте, скоро март,
Где в равноденствии весеннем
Мы соберём остаток сил
И вместе встретим "Мизгиря"

Но в промежутке этих дат
Ещё январь стоит — проказник
И нам пока по февралю
Устав, альбом и военком.
Да, похмелён, уже поддат,
Вернёмся снова в старый праздник.
Про женщин я не говорю.
Мужчины! Дёрнем кадыком.
 

Я энергичен и упрям.
Стихи ваяю не в постели
И то, что вам сейчас пишу
Никто не осквернит рублём,
Но жалко мне, что к этим дням
Столы почти-что опустели.
Мы в холодильниках своих
Чего нибудь — да наскребём.

Пропустим рюмку — может две,
Бутылка пустится по кругу.
Пускай порхает над столом
Слегка нетрезвый херувим.
Поставим тазик с оливье,
Поможем справиться друг-другу
И тех, кому закуска в лом
Пивком холодным похмелим.

Но вот опять – в глазах азарт,
И лица словно в карусели.
Гирлянду кто-то погасил
В знак середины января.
Не забывайте, скоро март,
Где в равноденствии весеннем
Мы соберём остаток сил
И вместе встретим "Мизгиря"

Но в промежутке этих дат
Ещё январь стоит — проказник
И нам пока по февралю
Устав, альбом и военком.
Да, похмелён, уже поддат,
Вернёмся снова в старый праздник.
Про женщин я не говорю.
Мужчины! Дёрнем кадыком.
 

Грустит за окнами зима
от мысли: будет вновь распята
за то, что сыплет на дома
снежок в три четверти карата,
за холод в тысячах квартир,
в сердцах хулителей и в душах;
за то, что мир отвергнул мир,
за серость неба в серых лужах.
Впридачу – ближнего грехи
ей вмиг припишут без сомненья,
включая прозу и стихи,
утрату «чудного мгновенья»;
в углу подъезда мокрый след,
игнор Царьграда и Афона,
и серебро за пистолет
для купли к танцам патефона.

Пока нет в доме никого,
с картин снимите паутину:
взгляд сквозь неё, не без того,
испортит праздник вам и Сыну…
 

Творится всюду волшебство.
Гирлянды. Фейерверки. Свечи.
И Мимолётность, встретив Вечность,
Зовёт сестру на Рождество.
 

Вешают на ежиков фонарики
Шишечки стеклянные и шарики,
Украшают пластиковым дождиком —
Вот такие праздничные ежики!
7.01.20 Рождество
 

Двое у огня, третий слушает улицу:
То ли сердца стук, то ли чьи-то шаги… 
Сел к костру, расслабившись, — видимо чудится:
Только шаг за дверь, а не видно ни зги.

Из угла животные, затаясь, пялятся:
Чужаки пришедшие — к беде ли, к добру?
Женщина дыханием согревает пальцы
Из пелёнок вынутых крохотных рук.

Нет, шаги не чудятся — близкие, быстрые…
Суетой неведанных, затейливых фраз
Вместе со снежинками — яркими искрами —
Ладаном и смирною ночь взорвала́сь!

Праздничных зарядов бесконечное буйство
Конфетти-снежинками щекочет лицо,
И во сне младенец наконец улыбнулся,
До поры хранимый далёким отцом.
 

Мишура, сосульки, мандарины,
Шарики на ёлках расписные —
В памяти знакомая картина
Бережно хранимая доныне.

Каждый вновь становится ребенком
Пред вертепа Тайною Великой —
Там, внутри, с фигуркою ягненка —
Контуры сияющего лика —

Это Мать склонилась к колыбели
Спящего Божественного Сына.
Ангелы играют на свирели…
Сердце замирает — как красиво!

Молится душа в восторге чутком,
И не терпится уже воочию
Увидать Рождественское ЧУДО,
Что случится скоро — этой ночью!
30.05.2018