Ни о чём..

Владимир Герун

Мне главный инженер Соболев В.В.
Всегда говорил , — «Без проходки – не будет добычи!»

Посёлок назывался Воргашором,
Стоял на Воркутинском он кольце,
Я там работал в шахте Воргашорской,
Где и осел, построив всё в конце…

И в декабре мы первый уголь дали ,
Гагкаев стружки первые снимал,
На выход мощности нам дали и медали
«За доблесть трудовую» — что начал…

Мой начинался путь на «Воргашорской»,
Всего четыре шахты я прошёл,
За двадцать пять подземных лет стал свойский,
И счастье трудовое там нашёл…

Директор первый был Василий Курских ,
Там Радченко все передал дела,
Набор на шахту был предельно — узкий,
Ведь шахта крупной — как маяк была…

Горели мы все в яростной работе
И миллионы трудные пошли,
О Родине пеклись мы всё в заботе,
Она платила нам свои рубли…

Всё развивалось , шли вперёд участки,
И шахта с планом завсегда была,
Проходка скоростная, всё в порядке,
Где Сахаров решал свои дела…

Я много лет работал здесь на шахте,
И всю освоил шахту и познал,
Я честно нёс все трудовые вахты,
И на проходке здорово пахал…

Мне нравилось работать на проходке,
На пять забоев наш участок был,
В ремонтную мы все таскали лодки,
На них затяжку, рамы, лес грузил…

Потом таскали брёвна до забоя
И всё бегом, как в армии порой,
Проходчики ведь шахтные изгои –
Работаешь как «лошадь» — ты герой…

Наш бригадир был Дремухов Владимир ,
А звеньевой был шустрый заводной,
Мы метры гнали и ходили в мыле,
ПК – 3Р нам был совсем ручной…

Как хорошо работать было в шахте,
Я вспоминаю прежние года,
Я столько строил и тащил все вахты,
Что снится шахта мне моя всегда…

Мне нравилась та молодость лихая,
Подъёмы, спуски , уголь , ВШТ,
Проходка, добыча и шахта молодая,
Где вентстволы давали воздух мне…

ПК – 3Р — это проходческий комбайн для проходки горных выработок в шахте.

Более двух сотен книг изданных автором о Севере, о войне , о любви, Дзержинске и Воркуте и его родных городах продаются на ОЗОН.РУ —
и здесь —
 

«…призрак, явно не твоя, –
сказал папаше Гамлет»
© shnobel

* * *

— Твоя моя не понимай, — воскликнул Гамлет-старший,
Явившись призраком. Но сын сказал тогда папаше:
— Ты, призрак, явно не моя! — И разразился смехом.
(Шекспир-бедняга — он не знал, что Гамлет был узбеком.)
 

Владимир Герун

Люблю я движение снегов,
Холодный тот ветер с Урала,
И с Новой Земли шёл Норд — Ост
И взрыва беда миновала…

Вновь ядерный мирный огонь
Пылал он на страже планеты
И наши ты души не тронь —
Тебе благодарны за это…

В глубокой там шахте горы,
Не дай радиации злиться ,
Не зреть бы кровавой зари
И мёртвой земли и водицы…

Беда Воркутинская наша
Прошла неживой полосой ,
Мы в тундре не сеем , не пашем,
Но ядерный след тут лихой…

Чернобыль не знали тогда мы,
И что Фукусима — беда!
Мы грезили миром , мечтами,
И Кубе грозили США …

Хрущёвская оттепель поздно
Пришла к нам потом о — ей — ей ,
Ещё впереди был и Грозный,
Пожары войны ты залей…

Лиха там беда на планете,
Сирийское горе кричит,
Страдают и люди и дети,
А сердце у ШТАТОВ молчит…

Более двух сотен книг изданных автором о Севере, о войне , о любви, Дзержинске и Воркуте и его родных городах продаются на ОЗОН.РУ —
и здесь —
 

звени, мой колокол, вот так,
по всей бескрайности России!
Нам не открытый страшен враг,
а те, что под друзей косили.

Беда ступила на порог,
когда мы радости встречали.
Пой, убаюканный пророк
невзгод народных и печали!

Сомненья сбросить поспеши,
молчал ты долго, сердобольный,
раскинь по вечности души
свой голос гулкий и глагольный,

в сердца людские загляни
проникновенно и серьёзно.
Пока ещё не слишком поздно,
звени, мой колокол, звени!
 

Хлебнув, то выводят рулады,
То сказку наврут, хохоча,
Ужаснее дантова ада.
И это отнюдь не бравада,
Но русскости важная часть.

Ведь даже представить неможно,
Что няню стихом одарят
Иль Байрон — страдалец тревожный,
Иль Шелли с богемною рожей,
Иль Киплинг, который Редьярд.

Нет, стих альбиона не слабый —
Но в русском особая стать
В тонических тех же силлабах!
Не может английская баба
Поэтовой нянею стать.

Поэта не сделать великим,
Ведя безыскусно урок.
Ведь в Англии лица — не лики,
И песни — не горькие крики,
И белочка — только зверёк.
 

***

Лежу в палате. Перелом.
Признаться стыдно. Видно, сдуру,
В ночи сломал свою «бандуру»,
Не дочитав один псалом
Из умной книги «Сутра Кама»,
Но, черт возьми(!) — скажу вам прямо,
Что от прочтённых там идей,
И впрямь, бываешь молодей!
Но, перебрал… Моя вина.
К чему приводят нас излишки…
Лежу. И чешутся подмышки,
Потеют бёдра и спина,
И где-то там, в утробе гипса,
Мой щекотун в зелёнке слипся,
Как финик в собственном соку,
На переломанном суку.

Больница. Слышен из палат
Здоровый храп. И я, за этим,
И вправду, как-то не заметил
Кто для прелюдий снял халат,
Войдя ко мне довольно тихо —
Быть может, блудная врачиха?
Иль сам, в исподнем без бахил,
Главврач – растлитель-педофил?
Но, нет! Окутанная тьмой,
Вошла «Плейбойская клубничка» —
Сюзанна — секси-медсестричка,
В бикини! Топлесс! Боже мой! ..
Но, лопнул плод моих фантазий —
Пришла сиделка тётя Ася:
«Не дрейфь, сынок, я мигом тут —
Катетер вставлю и уйду.»

06/08
 

Прокричу вам сегодня тайну,
А цензуре шепну: "Довольно!"
Был потоплен за то Титаник,
Что стрелял холостыми в Смольный.

Как сейчас эти годы вижу:
Был тогда и мудрей, и старше —
Поллитровку кефиру выжрав,
Тот кефир лакирнул простоквашей…

Шёл Герасим — фраер угрюмый,
С Матой Хари по фене ботал;
Углядев мавзолей за ГУМом,
Сразу понял — нынче суббота

И метро, как на зло, закрыто,
И таксисты воротят морды…
Вдруг, на Яузе, — глядь — корыто!
Три целковых до Питера-города.

Сел Герасим, и Мата села —
Вверх забрались к самому трюму.
Там луну — абрикос переспелый —
Сбил макушкой фраер угрюмый.

А вокруг… Железняк с гранатой,
Три танкиста, Муму незлая…
Видно, в Питер им срочно надо,
Видно что-то про Питер знают.

Шли ночами в великой тайне, —
За неделю дошли до ручки, —
А волна их всё вира-майна!
А дожди угрожают тучей!

Вдруг сказал капитан сквозь хохот:
"Видно сбились мы, братцы, с курса.
Путь до Питера знаю плохо —
Раньше плавал всегда до Курска.

Отнестись прошу с пониманием —
Мы поддержим народную бучу,
Но до Питера взяв расстояние,
Нам стрелять холостыми лучше."

Тут с Титаника выстрел грянул,
Железняк отозвался стоном,
Три танкиста ушли в нирвану,
А Герасим открыл кингстоны…