Ни о чём..

( Александр Кушнер,1978 г.)

Сквозь кургузые окна
советской эпохи
не выходят на улицу
старые охи.
Их внутри охраняют
дверные защёлки,
с ними вместе живут
и седеют хрущёвки*.
В стенах старых домов
появляются щели —
(чтобы были слышны
соловьиные трели.)
По ночам выпадают
куски штукатурки-
(чтоб жилось старикам,
как колечкам в шкатулке.)
Старожилы за это
их любят и холят —
по ступенькам
учтиво и вежливо ходят.
…И потом, после сноса,
случается часто,-
продолжают в них жить,
до последнего
часа.

30/11/2018

* Хрущёвки — это, в основном, пятиэтажные жилые дома, построенные в СССР в период правления Н.С. Хрущёва и позднее, в т.н. функциональном стиле.
 

идея стихотворения отсюда:

Ты забыла деревню, затерянную в болотах
залесенной губернии, где чучел на огородах
отродясь не держат — не те там злаки,
и доро’гой тоже все гати да буераки.
Баба Настя, поди, померла, и Пестерев жив едва ли,
а как жив, то пьяный сидит в подвале,
либо ладит из спинки нашей кровати что-то,
говорят, калитку, не то ворота.
А зимой там колют дрова и сидят на репе,
и звезда моргает от дыма в морозном небе.
И не в ситцах в окне невеста, а праздник пыли
да пустое место, где мы любили.

Иосиф Бродский.

————————————————-

Я забыла деревню? Молчи. Ну что-ты!
Мне все чаще снятся аисты на болотах.
Кулики да цапли на серых, мохнатых кочках.
Разве может память о юности ставить точку?

Бабу Настю и дедушку Пестерёва тоже
Не забыла. Помню. Хоть я и тебя моложе.
Помню, как на свадьбе Маринки плясали польку.
Ну, конечно, умерли.Не живут ведь столько.

А какая пара была! Она ему свет в окошке.
Он-любимчик баб, так наяривал на гармошке,
Что под музыку в пляс произвольно пускались ноги.
Целовали в маковку дедушку, видно, боги.

А какая масть! А какая стать, красота, осанка!
Помню как катал детвору зимой по двору на санках.
Мы не знали с ним ни печали, ни слез, ни скуки.
А когда не пил, мастер был-золотые руки.

Еще помню дым над селом в небесах морозных.
И какими яркими были ночные звезды.
Помню запах сена и снега на сеновале,
И то место где мы , спрятавшись, целовались.
 

Владимир Герун

Победой трудовой гордился
В глубокой шахте с Воркутой,
Я здесь на горняка учился —
На "Комсомольской" шахте свой…

Давали мы угля там море,
В десятом , в лаве добычной,
На дальнем севере в дозоре
Гобеджишвили вёл с собой…

И мы старались и потели
На нашей смене ходовой,
И основания, постели,
Сдвигая комплекс , секции в забой…

А не идёт — подчистить надо,
И где то глубже шнек ложить,
И рубишь уголь- как награда
И так тому всегда и быть…

Но вот порода, купол , вывал
И снова всякая байда,
Заводим рельсы , чтоб не выпал —
Кострим на секциях тогда…

Но вот пошла опять цепочка
И тянет лавный уголь вдаль,
Даём угля мы много , точка,
И утихает вновь печаль…

Дробится уголь — грудь валится,
Ползут конвейера скребки,
От шнека жутко пыль клубится ,
Сверкают зубы и белки…

Около трёх сотен книг изданных автором о Севере, о войне , о любви, Дзержинске и Воркуте и его родных городах продаются на ОЗОН.РУ —
и здесь —
 

Владимир Герун

Родные просторы России
Меня всё манили вдали,
Поэт я , не только мессия,
И ждут меня вдаль корабли…

Я был в Средиземном дозоре,
Я Мраморным морем ходил,
В Эгейском я плавал там море,
Я плыл без руля и ветрил…

Носило меня на край света,
Индийскую землю топтал,
В Бомбее , Мадрасе и Дели
Я воздух Индийский вдыхал…

Я видел Тибет, Гималаи,
На горные кряжи взирал,
На "Боингах" , "Эрбашах" лучших,
На борт поднимался , летал…

И круто судьба поднимала —
За круг тот Полярный вела,
Вершин и глубин мне всё мало,
Я делал большие дела…

Я шахты, дома строил в тундре,
Где вечная спит мерзлота,
Не надо пугаться полундры,
Ведь жизнь всё борьба и мечта!

Около трёх сотен книг изданных автором о Севере, о войне , о любви, Дзержинске и Воркуте и его родных городах продаются на ОЗОН.РУ —
и здесь —
 

Вечер как-то сам собой померк,
В первый снег уткнулся неуклюже,
И небес дежурный бледный клерк
Льдом закрыл глаза незрячим лужам.

В Палашевском, в доме номер три*
Дверь одной квартиры не закрыта,
Знают все свои, что там внутри
Ждет их Фуфа* — Фуфа знаменита.

Как всегда на кухню с ней идём,
Где диванчик «на троих»* укромный,
Хрипловатый бас течёт ручьём
Женщины с величием врождённым.

— Старость — это страшное кино,
Старость, детка, – это просто свинство*,
Рядом Мальчик*, больше никого,
Мы друг друга любим до бесстыдства.

Про семью? Одна. Не удалась…
Режиссеров чужды политесы.
За ролями в жизни не гналась,
Отказалась от дешевой пьесы.

Вы меня спросили про мужчин…
Я мужчинам предпочла искусство,
Мы скитались по театрам с ним
И взаимны были наши чувства.

Сколько я актрисой пробыла
За меня судьба решила, шлюха*,
А теперь вот чай вам принесла
Никому не нужная старуха…

Образ этой дамы не померк,
Сказанное ею – в наших генах,
И небес дежурный бледный клерк
Строит ей привычно мизансцены.
=============================
*Фуфа – «из книги Щеглова: "…с тех пор с Фаиной Георгиевной я связывал клубы дыма, а поскольку тогда только учился говорить, называл ее "Фуфа". Так, Фуфой, стали называть Раневскую друзья, приходившие к ней в Ташкенте, и потом это имя сопровождало её всю жизнь».
*Москва, Б.Палашевский переулок, дом № 3 – в этом доме жила Фаина Раневская, о чем сообщает мемориальная доска на одной из стен здания. Артистка прожила здесь с 1973 по 1984 годы.
*Мальчик — собака Ф.Г.Раневской
*«Старость, детка, – это просто свинство» – в оригинале фраза Ф.Г.Р. звучит: « Старость – это свинство»
*Книга Фаины Раневской «Судьба-шлюха»
Источник:
 

Синий сумрак, взмахнув рукою,
На деревья набросил косынки.
И поплыл, раздвигая вечность,
По холмам и равнинам вдаль…
 

Два классика играли,
И спорили, конечно,
Но их литература,
Останется навечно.

О чём тогда поспорили?
Для нас осталось тайной,
А выиграл Тургенев,
Играл всегда отчайно.

Тургенев создал образы,
Известные нам с детства,
Оставил он читателям
Великое наследство.

@ Марк Львовский
 

Орган депрессии звучит невесело,
ноябрьский тягостный в окне прикид,
там фобий очередь седины свесила
на расстоянии моей руки;
в безмолвьи полночи, в сияньи месяца
их зовы грустные совсем близки.

Туманы белые, печали синие,
слезится прожитым мой окоём —
берёзы с елями, вы снова снились мне,
есть где-то родина — зовут Россиею,
души и памяти моих надлом…

9 ноября 2018 г
 

Уже утратил но вновь обрел,
Былые братья молчат в укор,
Вчерашний вечер я помню также,
Как тот февраль…даже.

2018